Нижеследующее от почетного профессора Сукехиро Хиракава из Токийского университета, которое появилось в Sankei Shimbun 16 февраля.
Это обязательное чтение для японцев и людей во всем мире.
Синтаро Исихара, который столкнулся с реальностью и говорил прямо
Я хочу рассказать о двух ведущих писателях послевоенной Японии, которые поступили по-разному.
Исихара Синтаро (1932-2022) получил премию Акутагавы за «Время солнца» в 1955 году, когда он был студентом Университета Хитоцубаси, а Оэ Кэндзабуро (1935-) получил премию Акутагавы за «Воспитание» в 1958 году, когда он был студент французской литературы в Токийском университете. Это было время, когда премия Акутагавы ярко сияла.
Два писателя, начавшие в студенческие годы, были очень откровенны и привлекли внимание публики.
Синтаро Исихара, сторонник суверенной независимости
Однако их политические позиции прямо противоположны.
Исихара, националист, баллотировался от Либерально-демократической партии в 1968 году и был избран в Палату советников в качестве главного кандидата.
В 1975 году он боролся за пост губернатора Токио против Рёкити Минобе, которого продвигали Социалистическая партия и Коммунистическая партия, и проиграл.
Во время выборов, когда я сказал: «Если Япония будет республикой, любой из этих двоих будет президентом», новый левый студент-активист сказал: «Император лучше этого». Так что в замечаниях, на которые он ответил, было естественное чувство.
Когда Исихара стал губернатором Токио, он обратился к Силам самообороны за помощью в учениях по ликвидации последствий стихийных бедствий 3 сентября 2000 года.
Затем раздался шум: «Танковый корпус был отправлен в Гинзу», а «Асахи Симбун» также насмехался над губернатором Исихара.
Однако многие помнят, что во время Великого землетрясения Хансин премьер-министр Мураяма из Социалистической партии не решался направить Силы самообороны и нанести значительный ущерб, и ему начал не нравиться псевдопацифизм СМИ.
Народная поддержка губернатора Исихары, который столкнулся с реальностью дома и за границей и говорил напрямую с народом, возросла.
В 2011 году, после Великого восточно-японского землетрясения, губернатор Исихара со слезами на глазах выразил благодарность, когда гиперспасатели, рискуя своими жизнями, обрызгали водой поврежденный защитный корпус на АЭС Фукусима, вернулись в Токио.
В достойных выражениях лиц пожарных я увидел лица японских героев прошлого.
Это был давно забытый мной образ министра национальной обороны и его подчиненных.
Кензабуро Оэ, стойкий защитник Конституции
Кензабуро Оэ вырос в условиях военной оккупации США. Он поборник послевоенной идеологии.
Он представил яркий образ демократического поколения и чутко реагировал на современные тенденции.
Он советовал студенткам не вступать в брак с членами Сил самообороны, поддерживал Красную гвардию во время Культурной революции, поддерживал бунтующих студентов во время университетских конфликтов и писал по-японски в переводимом стиле, что принесло ему Нобелевскую премию. Однако он отказался принять Орден культуры Японии.
В 2015 году он неоднократно выкрикивал «Защитите Конституцию мира» и «Выступайте против законопроекта о войне», как и полвека назад, и руководил демонстрациями вокруг Национального парламента. Тем не менее число его сторонников резко сократилось, и он как писатель ушел в безвестность.
Здесь я хотел бы бросить макроскопический взгляд на духовную историю современной Японии.
В эпоху Мэйдзи и Тайсё двумя высокими фигурами были Мори Огай и Нацумэ Сосэки.
Я собрал полное собрание сочинений Огая и Сосэки.
Однако Синтаро и Кензабуро не нужны.
По сравнению с Огаем и Сосэки, известными как выдающиеся писатели, послевоенному поколению не хватает достоинства и знаний.
Однако у Оэ было большое лицо, потому что мейнстрим послевоенного литературного мира был настроен против истеблишмента.
Его также поддержали французские литературоведы, такие как Кадзуо Ватанабэ, на которого Оэ смотрел как на своего наставника.
Когда Исихара стал губернатором Токио, он реорганизовал Токийский столичный университет в Столичный университет и упразднил факультет французской литературы.
Я получил запросы от иностранных ученых, которые задавались вопросом, не пытается ли Исихара отомстить им.
Во Франции умер Сартр, известный своими взглядами против истеблишмента, а факультет французской литературы потерял популярность в Японии, но я подумал, что все будет в порядке, если его не упразднят.
Итак, был ли Кадзуо Ватанабэ, у которого учился Оэ, великим мыслителем?
Дневник Ватанабэ, который он вел по-французски во время войны, — прекрасный пример трезвой наблюдательности.
Однако его старший сын Тадаси Ватанабэ усомнился в прокоммунистических взглядах отца.
Я упомянул об этом в своей книге «Послевоенная духовная история: Кадзуо Ватанабэ, Митио Такэяма и Э. Х. Норман» (Кавадэ Сёбо Шинша).
Затем один читатель одолжил мне копию «Диалога с мыслью 12: Кадзуо Ватанабэ, человек и машина и т. д.». (Коданша, 1968), включающей диалог между Ватанабэ и Оэ, “Человеческое безумие и история.
Кадзуо Ватанабэ защищал «Идеал».
Там он объяснил частые и суровые чистки новых кальвинистов и их упорную и яростную защиту Советского Союза, которую он далее описал как результат давления со стороны фанатичных старых христиан, которые хотели свергнуть Женеву, штаб-квартиру новых христиан (согласно одному гуру).
«Один историк сказал, что это был характер Сталина, что Советская Россия стала похожей на воплощение маккавелизма до и после Второй мировой войны, и особенно после войны, когда кровавая чистка наложилась на кровавую чистку. Однако, кроме этого, он не пытался понять «идеала» Советской России, не собирался переваривать его как вещь человеческого мира, а только боялся Советской России и жил только ее полным искоренением. результат давления окружающих стран, отточивших свое мастерство и приемы…» «Историк», это Норман?
Меня разочаровала снисходительность, когда я подумал, что Кадзуо Ватанабэ и его ученики защищали «идеал» Советского Союза с помощью такой теории.
Ватанабэ славится как превосходный исследователь эпохи Возрождения, но его пацифизм был примерно на этом уровне, если внимательно прочитать.
Но рассуждения и пластыри есть везде.
Рано или поздно японские мыслители и люди превратят защиту Конституции в дело, защищающее «идеал» Си Цзиньпина с помощью подобной логики.