Нижеследующее взято из книги покойного г-на Нисибе Сусуму «СМИ убьют нацию».
Все граждане Японии, которые могут читать печатные издания, теперь должны отправиться в ближайший книжный магазин, чтобы оформить подписку.
Из моего перевода остальной мир узнает, что то же самое можно сказать и о средствах массовой информации в вашей стране.
Почему небывалый ажиотаж в СМИ повторялся много раз?
Из-за разгула прессы людям было бы неизбежно следовать за ним, если бы это произошло в первый раз.
Однако, если я попытаюсь немного проследить современную историю Японии, то загул СМИ и загул о том, что все в недоумении, из-за чего была беда в мгновение ока поднимался несколько раз.
Например, в случае с Маньчжурией она посылала все газеты «ура» наступлению японской армии.
Я не “антивоенный” или “антимилитарист”, поэтому я вообще не хочу называть войну злом, но несомненно, что средства массовой информации все равно разжигали войну.
Или когда Сайто Такао выступил с речью о чистке в армии в одиночестве и без поддержки, СМИ заставили его выйти из парламента и поднять шум вместе с солдатами.
Таким образом, даже беглый взгляд на довоенную историю не наводит на мысль, что война была вызвана самонадеянностью или хитростью нескольких военных.
Есть многочисленные случаи, когда массовая коммуникация играет жизненно важную роль в качестве подстрекательской группы к войне, а либералы, выступающие против нее, один за другим погребены под массовыми линчеваниями.
СМИ об этом почти полностью умалчивают.
Это не исключение после войны.
Взяв себя в качестве примера, я предстал перед судом, также пойманным полицией, как самый молодой лидер среди левых экстремистов против пересмотра японо-американского договора о безопасности 1960 года в возрасте двадцати лет. Это было.
Позже, подумав и рассудив самостоятельно, я пришел к выводу, что этот пересмотр японо-американского договора о безопасности был оправдан с точки зрения Японии, и не было никакого оправдания теориям или действиям левых.
Я также указал это в предложении.
Кстати, средства массовой информации тоже развернули кампанию критики безопасности на протяжении 60 лет.
Однако даже после исторической оценки того, что 60-летняя безопасность была весьма полезной для японской нации и японцы утвердились в японском обществе, средства массовой информации будут размышлять об их речи и поведении. Это не.
Слишком много, чтобы считать завышенные или искаженные сообщения СМИ после войны.
Есть также много книг, критикующих это.
Например, кажется, что так называемое дело о резне в Нанкине, в которой японская армия убила 300 000 китайцев, является подделкой; отрицать можно дольше, чем то по крайней мере сильно.
Тем не менее, некоторые известные газеты проводят кампании с критикой «резни», но они не ясны в своих преувеличениях.
Они даже не будут делать это предметом обсуждения.
В недавних примерах так называемые задачи учебника также реальны. Например, в СМИ сообщалось, что японский учебник «Вторжение» был переписан как «прогресс».
Это побудило правительство Китая критиковать Японию, и японский министр извинился за это.
Вскоре после этого выяснилось, что не факт, что «вторжение» было переписано как «продвижение», когда мы его внимательно рассмотрели.
Тем не менее, средства массовой информации не признают своей дезинформации, за исключением некоторых газет.
Кроме того, средства массовой информации наделали большой шум, но когда звук закончился, стало ясно, что это был просто загул, причем выяснилось, что это был загул, в том числе и фабрикация информации.
Грех, указывающий на регресс японской культуры.
Почему японцы точно этого не помнят?
Почему бы вам не вспомнить сомнительную историю СМИ?
Хотя мы страдаем от такого рода культурной амнезии, мы не можем сказать, что это приход передового информационного общества.
Потому что важна не просто информация, а информация, включая ценность и значение.
Информация, которая не включает в себя значение или значение, является просто символом.
А для того, чтобы узнать, каковы смысл и ценность информации, мы должны сделать суждение в свете их накопления в прошлом.
Информация, не содержащая смысла или значения, является просто символом.
Поскольку мы находимся в состоянии крайней амнезии в отношении прошлого, мы ожидаем только так называемого символического момента стимуляции, когда проходящая мимо информация является неизбежной или волнующей.
Символ — это код без смысла, и на него реагирует не человек, а робот.
Современное общество выглядит так, как будто оно вступило в эпоху «господства знака» или «полукратии».
Об этом говорят не только в Японии, но и в западном обществе.
Смыслы и ценности смыты, и в нашем сознании застряли лишь символы, несущие в себе несколько определений и преимуществ.
Эпоха полудемократии действительно наступает.
Но мы не готовы посвятить себя полукратии.
Если вы к этому готовились, то почему вы передвигали смысл и ценность детства измерения, которым обменялись в классе начальной школы, например, ‘easприбыль не прощается’ относительно события “Рекрут”? Хм?
Если бы нельзя было выйти из эпохи «господства по знаку», то это был бы более техничный и причудливый способ выражения вещей, например, изощренная пародия.
У нас есть такая выразительная способность.
Но мы этого не сделали.
Мы лишь попытались сказать, что это полукратия, и невозможно отделить от измерения смысла и универсума действительное значение.
Тем не менее, мы пренебрегали нашими попытками обнаружить и изобрести смысл и ценность в нашем уме.
Итак, они принесли старую облигацию старого сундука и регрессировали в детское значение и ценность, такие как «мы не допускаем легкой наживы».
В этом смысле дело Рекрута было большим и забавным событием, которое ясно показывает нам культурный регресс японцев.
В экспрессивной деятельности по мере возрастания роли знака и символа значение и значение ухудшаются. Наконец, кричат ​​послевоенные демократические банальности, антивласть, зная, что это пустое слово.
Этот раздел продолжается.